В Помпеях мы смотрим на римские мозаики. Они нарисованы на тысяче плиток. Они голые и трахаются. У него что-то вроде пивного нутра, а у нее на заднице дряблость среднего возраста. Она находится в позе собачки, но оглядывается назад, улыбаясь. "Возможно, они знают, что смерть надвигается на их город. Они прощаются", - говорит он. Той ночью я чувствую, как его член скользит в мою киску сзади. Я закрываю глаза. Эта безымянная женщина и я, родившиеся с разницей в два тысячелетия, едины в наших желаниях, нашей наготе и нашей человечности.
